Страница 1 из 3
ПЕСНОПЕНИЯ в православной церкви – необходимая принадлежность богослужения, как и у христиан почти всех других вероисповеданий, от самого начала церкви Христовой. Отрывки из церковных песнопений сохранились еще от апостольских времен в Священном Писании (Ефес., 5:14; 2 Тим., 2:11; 1 Тим., 3:16; Откр. 5:9; 11:15; 15:3; 21:13). Несколько песнопений, в том числе «Свете тихий...», «Хвалите отроцы Господа», «Благословен еси, Господи...», находятся в «Постановлениях апостольских». Затем следуют песнопения гимнологов, уже известных по именам (см. Филарет, архиепископ Черниговский, «Обзор песнопевцев и песнопений греческой церкви», 1864). Названия песнопений в разное время были различны. Они указывают не только на то, что все эти виды лирики назначались для пения (в храме), но также на их особый, в подлиннике, склад речи, точное определение которого с течением времени стало невозможным и ныне составляет лишь предмет догадок ученых. Со времени Вселенских соборов, в Византийской империи церковное песнетворчество, разнообразное по содержанию, делится на множество видов, с особыми для каждого названиями, указывающими то на содержание песнопения, то на время его пения при богослужении, то на внешнюю форму и взаимное отношение песнопения: антифоны, акафисты, богородичны, блаженны, величания, екзапостиларии, задостойники, икосы, ипакои, ирмосы, каноны, катавасии, кондаки, многолетия, мученичены, непорочны, отпустительны, парастас, седальны прокимны, самогласны, самоподобны, светильны, славословия, стихиры, стихиры стиховны, трипеснец, тропари и т.д. (объяснение значения этих названий см. в кн. прот. К.Т. Никольского «Пособие к изучению устава богослужения православной церкви», СПб., 1888). Все церковные песнопения собраны и распределены, применительно к условиям их богослужебного употребления, в богослужебных книгах (служебнике, октоихе, минеях, часослове, триодях, акафистниках, канонике, ирмологии и проч.). Главный вопрос в христианской гимнологии касается внешней формы песнопений. Одни ученые (Свида, Л. Алляций, в новейшее время Люфт в своей «Литургике», Кайзер – в «Beiträge zur Geschichte d. Kirchenhymnen», 1868, и др.) думают, что кроме трех канонов св. Иоанна Дамаскина (на Рождество Христово, Богоявление и Пятидесятницу), написанных правильными ямбическими стихами, все прочие песнопения Восточной церкви написаны, в греческих подлинниках, обыкновенной прозой. Другие ученые утверждают, что песнопения, если не все без исключения, то в большинстве, имели тот же самый метр, как и поэтические произведения древних греков. В XII в. византийский грамматик Триха объяснял правила греческого стихосложения примерами греческих церковных песнопений. Существует предположение, что в греческих тропарях «скрываются» рифмы лирических од и трагических хоров древних греков, на том основании, что многие из тропарей написаны равными по числу слогов строками, и что во многих рукописях песнопений точки расставлены не по обычному для этого знака порядку. Ныне считается несомненно доказанным, что стихотворений метрических, составленных по образцу древнегреческих, в церкви не существовало. Христиане прямо чуждались этой формы, как и всего языческого. Стихотворения христианских писателей (Климента Александрийского, Мефодия и др.), написанные метрически, не входили в состав богослужебного пения. Афанасий Великий и Иоанн Златоуст восставали против гимнов, составленных по примеру языческих (что имело место у еретиков); последний называл их «сатанинскими песнями». Иероним говорил, что Богу нужно петь «не голосом, а сердцем, и не умащать гортань сладостями, по примеру трагиков, так чтобы в церкви слышались напевы и песни театральные».
Во многих приходах Русской Православной Церкви знаменное пение становится предпочтительнее партесного.
27.06.2018 Трудами братии монастыря 12 076
Валаамское богослужение – это всегда открытие для приехавшего с материка паломника или туриста. Здесь не услышать привычный смешанный хор, знакомые музыкальные украшения, с которыми литургическое слово путешествует по нотному стану. «Сначала будто ровный гул, основа всего, а уже из него выходят голоса, рождается смысл», – примерно так описывают свое впечатление гости монашеского острова. Основа богослужения – древнее знаменное пение, из которого создан новый Валаамский распев. Так обитель, пустовавшая несколько десятилетий, постепенно восстанавливает не только свои стены, но и дух монашеской жизни.
Наш собеседник – монах Диодор (Подоровский), закончил духовную семинарию Самарской епархии. Во время учебы выбирал дальнейший жизненный путь: размышлял, стать ли ему белым священником, семейным, или предпочесть иночество. На первый курс семинарии вместе с ним поступило 34 абитуриента, а закончило всего семеро. Из них по монашеской стезе пошел лишь Диодор. На Валааме он с 2011 года. На клиросе обители под управлением регента хора Валаамского монастыря иеромонаха Давида (Легейды) стал изучать пение по крюкам. Монах Диодор в настоящее время помощник регента, руководит спевками братии.
– В храме, где я послушался еще школьником, батюшка с регентом решили, что надо переходить на знаменное пение. Певчих стали готовить из прихожан, создался такой любительский хор, который впоследствии потом заменил наемных певчих (обычно преподавателей из музыкальных школ). Тогда для некоторых людей, действительно, это было новшеством и открытием другого вида церковных песнопений.
Что же представляет собой сегодняшнее валаамское пение, восстановленное после продолжительного молчания?
– Есть валаамский распев, который нам достался от старинного «Валаамского обихода», а есть современный валаамский обиход: то, что мы поем сейчас. Вместе со знаменным распевом мы используем византийские вкрапления. Это привнес наш современник, иеродиакон Герман (Рябцев). Мы используем исон, то есть нижний голос: несколько человек поют мелодию в унисон, а еще несколько человек подпевают как бы «снизу», это и есть исон. Получается гармония: еще не партес, но уже и не унисон, не одноголосие.
Форма ведь всегда красноречива, что такая форма несет в себе?
– Гармония обозначает ладовую принадлежность, а ладовая мелодия дает окраску. Иными словами, мы можем передать настроение, грустное или радостное, минор или мажор. Музыка направляет слушателя.
Получается, здесь есть элемент определенного творчества?
– Безусловно. Ведь исон мы сами сочиняем, подставляем.
Почему именно знаменное пение служит формой монастырского богослужения?
– Это пение идеально подходит для молитвенного состояния и делания, для самого клироса, для молящихся в храме. Богослужебное пение пришло на Русь из Греции, Болгарии, первые певчие приехали еще при святом равноапостольном князе Владимире. Но греческие напевы, попав на славянскую почву, изменились. Произошла трансформация на основе народного русского пения. Исполнение стало другим по мелодике и гармонии. Отдельные отголоски того пения остались, но вот возьмите, например, какой-нибудь напев в русской знаменной традиции и сравните с византийским: даже человек без слуха найдет отличия и поймет, что это совершенно разные вещи.
***
Принцип написания крюковой, имеет корни в старовизантийской традиции. Знамена, или крюки, означали мелодический оборот и ставились над каноническим текстом. Такое пение было широко распространено на Руси в период с XI по XVII вв. Спасо-Преображенский Валаамский монастырь, основанный в Х-ХI вв., стал одним из голосов древней христианской Руси.
А начиналось русское богослужение с греков. Они его привезли на Святую Русь, а потом со временем появились русские исполнители, и пение греческое трансформировалось в знаменное. Знаменный распев – род богослужебного пения древней Руси, в сущности, русское богослужение и начинается со знаменного пения. Но даже сейчас некоторые из знамен до сих пор не расшифрованы, мы не знаем, как их нужно правильно распевать. К сожалению, традиции во многом утеряны даже у старообрядцев, которые пытались передавать традиции церковного пения из поколения в поколения. Известно только одно: у разных общин существовали разные традиции распева. И поэтому невозможно однозначное прочитывание и пропевание некоторых «знамен».
– От Греции, – продолжает монах Диодор, – остался общий, распевный, растянутый принцип, когда песнопение может долго-долго длиться, и при этом будет пропето очень мало слогов, слов. Смысл этих долгих песнопений – молитвенное состояние, когда человек входит в молитву, когда ему дается своеобразная молитвенная пауза, в течение которой он может осмыслить слова, сказанные ранее. Например, ставятся «фиты», которые выполняют функцию этой паузы: новый текст не появляется, а распевается только одна гласная, и в это время человек молится.
***
В ХVIII веке, во времена Петровских реформ, в церковной жизни укреплялась светская культура. На смену миру древнерусского человека пришел мир нового, «петровского» человека, а на смену одноголосию, соборному монологу знаменного пения – партесная музыкальная полифония на основе западной европейской музыкальной культуры.
Развиваясь в Юго-Западной Руси как ответ на католическое «органное гудение», в XVIII веке оно подверглось итальянскому влиянию. В Санкт-Петербург приглашали итальянских композиторов и капельмейстеров: Франческо Арайя, Галуппи, Сарти и другие задавали тон столичной капелле. Церковное пение все больше походило на оперное, концертное, его основными чертами становились чувственность и страстность. И если в идеале форма и содержание церковного пения апеллирует к горнему миру, то форма партесного пения, не меняя содержания, скорее повествовала о мире дольнем, земном. Для монастырей это было неприемлемо.
Почему же записи проведены не крюковой нотацией (знаменами)? Это же главный принцип фиксирования знаменного пения.
– Если в Древней Руси единицы знали нотное письмо, то сейчас все наоборот: крюковая нотация –знание немногих. Разбираться в крюках – это целое искусство, подобное знанию иностранного языка, и чтобы записывать ими и петь по ним, нужно быть в пределах той совсем уже древней традиции. Но мы знаем, что уже со времен реформ Петра I эта традиция была отодвинута на второй план, и пришла европейская система записи, и распевы пошли новые, более светские. Мы знаем, что даже доплачивали тем регентам, которые пели не по-знаменному, а по-европейски. Поэтому естественно, что нотация была не знаменная.
Получается, что и монашеская особенность жизни выражена в богослужениях, отличных от приходских?
– Традиция долгого богослужения – монашеская, когда никто никуда не спешит, ни домой, ни к своим детям и супруге, ни на работу... Давайте вспомним, что всенощное бдение по Типикону должно длится 9 часов. Именно в монастырях эта традиция наиболее применима. Знаю, что в Москве, на Афонском подворье, есть такие длинные службы. То есть, даже в городах есть такие места, и это правильно. Ведь если человек хочет, допустим, помолиться шесть часов, он должен иметь такую возможность.
***
В XVIII же веке началось очередное возрождение Валаама. Из Сарова на остров был вызван иеромонах Назарий, который ввел в монастыре строгий устав Саровской обители. Саровская пустынь в те времена считалась «образцовой», будто готовилась к этой миссии: основные принципы пения были зафиксированы самими монахами, при обители существовал скрипторий, где монахи по послушанию переписывали книги. На Валааме же основная традиция передачи знания устная, от учителя к ученику. Собственно, первая певческая книга, «Валаамский обиход нотного пения», появилась здесь только в начале XX века. Однако и в ней уже проявились общекультурные изменения.
– В библиотеке на Новом Валааме можно увидеть певческие книги, рукописные, с рабочими пометками клиросного. Скольких таких рукописных книг мы пока не знаем, ведем поиски, но точно известно, что на основе рукописных книг в монастыре был составлен единственный сборник - «Валаамский обиход нотного пения». И других исторических документов, сборников, к сожалению, больше не сохранилось.
Видимо, к тому времени появился какой-то образованный певец на Валааме, который смог записать эту традицию, – и монах Диодор показывает сборник «Валаамский обиход». – Известно, что составитель этого сборника не был монахом. Это не оригинальное издание 1902 года, а перепечатка, сделанная в Финляндии. Есть еще экземпляры, недавно напечатанные и переплетенные в валаамских мастерских. Все это записывалось с голоса, поэтому возможны какие-то искажения, некоторые не очень удачно пропеты. Как видите, запись осуществлялась посредством нот.
***
В этом году года братия Валаамского монастыря начала работу над проектом по созданию общедоступного сборника нот современного Валаамского обихода (Всенощное бдение, Литургия) в электронном виде. Понимая, что подготовка сборника займет продолжительное время, братия обратились к читателям сайта монастыря. И люди откликнулись: желающие удаленно помочь монастырю нашлись в Москве и Петербурге, других городах России и СНГ. Уже выложены песнопения Всенощного бдения и Божественной литургии. Нотный сборник не планируется издавать и продавать, ссылка для свободного скачивания материалов уже опубликована на официальном сайте Валаамского монастыря.
Сейчас вы продолжаете устную традицию передачи знаний о богослужебном пении?
– Традиция сводится к практике, да. Составляются сборники – Литургии, Всенощного бдения, праздничные песнопения… Существует в написанном виде то, что мы на данный момент поем, это наша реальная работа.
И в монастыре больше никаких письменных памятников певческой культуры нет?
– Письменные отсутствуют. В Ново-Валаамском монастыре какие-то ноты сохранились, один раз уже ездили туда, и кое-что отсняли, но это только начало работы. Ведь все книги, все нотные сборники ушли туда. Из тридцати тысяч книг старого Валаама – двадцать тысяч находятся там. Судьба остальных книг неизвестна.
***
Богослужение в Валаамской обители до сих пор формируется, ищутся новые голоса, принципы пения. Так, в начале 90-х годов, когда монастырь был вновь открыт, на аудиокассеты записывались образцы валаамского пения, чтобы обучение стало более доступным. Песнопения для клироса монастырь собирает из разных источников, в русских и зарубежных православных монастырях, особенное внимание – к Афону и Соловецкому монастырю. На сегодняшний день на клиросе поют более 15 насельников, которые участвуют в богослужениях не только в Спасо-Преображенском соборе, но и на многих скитах Валаама. Практически все из них учатся в певческом классе, для помощи братиям во славу Божию приезжает специалист высокого уровня из Санкт-Петербурга. Певчим ставят голос, они изучают нотную грамоту.
По мнению игумена Валаамского монастыря епископа Троицкого Панкратия, в пении на клиросе существует еще одна сторона богослужебной жизни, которая может быть заметна особенно внимательному прихожанину и относится к вопросам внутренней жизни. А именно – духовное состояние самих певчих. Секуляризация церковного искусства продемонстрировала, как для некоторых исполнителей богослужение может стать ремеслом, а песенное оформление богослужебных текстов – лишь отраслью христианского искусства. Все дело – в самой личности человека.
– Стоя на клиросе, ты понимаешь, что молишься, а не просто исполняешь какое-то произведение отвлеченно, – монах Диодор продолжает свой рассказ. – От этого все зависит, и тут уже знаменное пение само по себе не спасет. Мы часто встречаем певчих из мирян, которые бывают внутренне далеки от службы. А ведь это исключительно внутреннее делание.
Бывает ведь и так, что исполнитель может залюбоваться собственным пением…
– Бывает и так. На клиросе всегда много соблазнов. Сначала ты поешь, чувствуешь внутреннее напряжение, внимание сконцентрировано. А потом передышка, ты расслабляешься, а еще по ходу богослужения вопросы решаются: что петь, что читать, и начинаются разговоры, которые плавно могут перейти в разговоры не по делу. Поэтому наставники нам всегда говорят о внутренней дисциплине, о том, что надо не только устами, но и умом петь.
Учитывая это, монахам дается возможность, как они говорят, «отдохнуть вокально» и помолиться не на хорах в качестве голоса Литургии, а безмолвно – в центральной части храма, вместе со братией и паломниками. Как правило, в полном составе хор собирается только за праздничными богослужениями, в будние дни поют лишь несколько человек, а по утрам – один монах или послушник.
Как становятся певчим братского хора?
Прийти и сразу петь человек не может, он должен учиться, ему надо возрастать. Конечно, важна практика. Сначала поют молебен, потом - три канона с акафистом, что-то не очень большое по объему. Если у брата получается, то берем на богослужение.
Сейчас проводится большая образовательная работа, на это уходит много сил и времени. Главное, чтобы те люди, которые приходят в наш класс, которые собираются служить на клиросе, понимали, что они предприняли серьезный шаг. Способности, дарования – это прекрасно. Но без смирения, послушания и понимания того, что весь смысл – во внутреннем делании, мало что получится. В конце концов, речь ведь идет о Божественной литургии…
ЦЕРКОВНО - ПЕВЧЕСКАЯ ТЕРМИНОЛОГИЯ.
ПЕСНОПЕНИЯ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ
О.Д.Лада
Древность употребления священных песнопений
Пение входило в состав богослужения Церкви Ветхозаветной. В Церкви христианской употребление пения освящено примером Иисуса Христа, Который после тайной вечери воспел со Своими учениками.
Несомненно, пение входило в состав богослужения с апостольского времени. Ап. Павел предписывал ефесянам и колоссянам вразумлять друг друга псалмами, гимнами и песнями духовными, разумея при этом пение именно при общественном богослужении, а не частное.
С особенною ясностью употребительность пения при богослужении апостольского времени открывается из Посланий ап. Павла к Коринфянам. Здесь апостол, указывая, каковы должны быть песнопения в богослужебных собраниях христиан, вместе с тем замечает: Вся же благообразно и по чину да бывают (1Kop. 14. 40), что дает право думать, что пение не только входило в состав богослужения, но и имело свой чин и совершалось по установленному апостолами порядку.
С тех пор пение никогда не переставало быть одною из главных частей христианского богослужения.
Различие христианских песнопении по их происхождению
Уже в богослужении времени апостольского различаются песнопения трех родов: псалмы, гимны и песни духовные.
Что касается псалмов Давида, то они имеют весьма обширное употребление в богослужении Православной Церкви.
Второй ряд составляют гимны. Под этим именем разумеются, так называемые, гимны ветхозаветных отцов, именно: песнь Израиля, воспетая по переходе чрез Чермное море (Исх. XV, 1-19), обличительная песнь Моисея (Втор. XXXII, 1-43), песнь Анны, матери Самуила (1 Царст. II, 1-10), песни пророков: Исаии (Ис. XXVI. 9-17). Аввакума (III, 1-12), Ионы (II, 3-10), песнь трех вавилонских отроков (Дан. III, 24-90). Сюда же относятся: песнь Богородицы (Лук. I, 46-55), молитва Симеона Богоприимца (Лук II, 29-32), молитва Захарии (Лук. I, 68-79).
Употребление всех этих гимнов при христианском богослужении современно началу употребления псалмов. В IV и даже в III веках встречаются толкования на эти гимны у св. Ипполита, Дидима, Евсевия и Феодора Ираклийского. Песни ветхозаветных праведников особенно замечательны в том отношении, что они были приняты св. Иоанном Дамаскиным за основание составленных им канонов. Причиною этого было, без сомнения, давнее их употребление при богослужении, в силу чего некоторые отшельники и по составлении тропарей употребляли эти песни вместо тропарей. В состав канонов песни ветхозаветных праведников вошли в таком порядке: первая песнь канона составлена по образцу песни Моисея по переходе чрез Чермное море; вторая — по образцу обличительной песни Моисея пред его кончиною к народу израильскому, забывшему благодеяния Божии; третья - по образцу песни св. Анны, матери Самуила, и изображает Церковь прежде пришествия Христова не плодствовавшею, подобно матери Самуила, а ныне веселящеюся о многих чадах своих: четвертая - по образцу песни пророка Аввакума, провидевшего пришествие Христово; пятая - по образцу песни пророка Исаии, воспевающего избавление Церкви от врагов: шестая - по образцу песни пророка Ионы, боровшегося со смертью во чреве китове, и изображает состояние грешника, которого душа исполнися зол и живот аду приближися; седьмая и осьмая песни - по образцу песни трех отроков, исповедывавших суд Божий над ними и народом израильским и призывавших всю тварь к прославлению Господа за сохранение их невредимыми.
Наконец, третий разряд - песни духовные.
Этим именем обозначаются песни, составленные и составляемые самими христианами по вдохновению духа благодати.
Они суть плод собственного духа христианина и всецело проникнуты духом благодати и истины Христовой.
С принесением благодати и открытием истины Христовой Церковь должна была прославить Бога и изобразить славу Его более выразительно, точно и подробно, нежели это возможно было в песнях Ветхого Завета.
В этом состоит существенное отличие песен духовных от песнопений двух первых разрядов.
Образчики этого рода песнопений мы находим уже в Священном Писании. Такова благодарственная песнь, воспетая верными по случаю чудесного спасения ап. Петра и Иоанна из темницы (Деян. 6, 23-30).
Контекст речи, равно как ритмический размер, близкий к размеру ветхозаветных песен, дают право считать за отрывки из песнопений апостольских христиан еще следующие места:
...восстани спяй, и воскресни от мертвых, и осветит тебя Христос (Еф. 5, 14);
Велия есть благочестия тайна: Бог явися во плоти, оправдася я в Дусе, показася ангелом, проповедан быстъ во языцех, веровася в мире, вознесеся во славе (1 Тим.З, 16);
Верно слово: аще бо с Ним умрохом, то с Ним и оживем. Агце терпим, с Ним и воцаримся: аще отвержемся, и Той отвержется нас. Аще не веруем, Он верен пребывав: отрещи бо Ся Себе не может (2 Тим. 2, 11-12).
Основываясь на практике апостольского времени, Церковь впоследствии с особенною силою и разнообразием развивает и обрабатывает этот род песнопений.
Наименование церковных песней
Первый разряд составляют песни, заимствующие свое наименование от содержания:
Воскресен. Это песни, общим предметом или темой которых служит прославление воскресения Христова. А так как воспоминание об этом событии приурочивается к воскресному дню, то наименование указывает вместе с тем и на время употребления этих песней;
Крестовоскресен. Содержанием его служит воспоминание о страданиях и воскресении Спасителя;
Богородичен. Так именуются песни, составленные в честь Богородицы;
Крестобогородичен. Получил свое название оттого, что в нем воспоминается плач Богородицы при кресте Спасителя. Они поются по средам и пяткам;
Догматик. В этих песнях вместе с похвалами Богоматери содержится догматическое учение о лице Господа нашего Иисуса Христа, преимущественно о воплощении и соединении в Нем двух естеств. Составитель догматиков - св. Иоанн Дамаскин. Борогодичны догматики поются после стихир на Господи, воззвах и после стихир на стиховне;
Светильны. Эти песнопения поются на утрени после канона и называются так потому, что в них большею частью содержится моление о просвещении свыше. Иногда этим именем обозначаются экзапостиларии. Светильны для всех гласов помещаются обыкновенно в конце октоиха отдельно. В других книгах они не имеют надписания гласа (в минеях и триодах);
Экзапостиларии. Эта песнь также поется после канона на воскресной утрени и заменяет собою будничный светилен. Воскресные экзапостиларии составлены императором Константином Багрянородным;
Троичны. Общее содержание их - прославление Пресвятой Троицы Они поются на утрени, когда после Шестопсалмия и ектении поется: ачлилуиа, и не поются при пении Бог Господь. Они имеют отношение к службе дня и поются на глас, который по ряду поется в седмицу;
Мученичны. Это песни в честь мучеников Они поются по октоиху во все дни седмицы на вечерне - в стихирах на стиховне (в субботу - и на Господи, воззвах), на утрени - в седальнах, в канонах (кроме четверга) и в стихирах на стиховне, на литургии - в Блаженных,
Покаянные и умилительные. Общая тема этих песней - исповедание грехов перед Богом, сокрушение о них и моление о прощении. Они положены на службах понедельника и вторника в изменяемых песнях октоиха;
Мертвенные и покойны. В них содержится моление об усопших. Они положены только в службе субботы, так как в этот день Церковь воспоминает усопших. Сюда же принадлежат мертвенные тропари по непорочны, поющиеся при погребении.
Второй разряд составляют песнопения, в наименованиях которых указывается на объем их Таковы:
Стихира. Так называются песнопения, состоящие из многих стихов, написанных одним размером и большею частью предваряемых стихами Священного Писания. Название это перенесено с ветхозаветных поэтических писаний, которые у древних отцов Церкви называются стихирами, по образцу и для замены которых стали составляться христианские стихиры. По различию стихов
Священного Писания, предваряющих стихиры, эти последние различаются на три вида:
1) стихиры на Господи, воззвах - это те, которые поются на вечерне и имеют пред собою стихи из 140 {Господи, воззвах), равно как из 129 и 141 псалмов;
2) стихиры стиховны или на стиховне. От первых стихир они отличаются тем, что имеют пред собою стихи не из указанных псалмов, а из разных других, равно как и вообще из книг Священного Писания, каковые стихи избираются соответственно воспоминанию дня и тому, к какому лику принадлежит святой Эти стихиры поются на вечерне и утрени;
3) стихиры на хвалитех - те, которые имеют пред собою стихи из так называемых хвалитных псалмов -148,149 и 150, в которых часто встречается слово: хвалите.
Кондак и икос. В этих песнопениях изображается сущность праздника или похвала святому с тем, однако, различием, что в кондаке это содержание изложено кратко, а в икосе - пространно. Сходны эти песнопения и по внешнему виду: они написаны одним размером, большею частью оканчиваются одними и теми же словами и поются на один глас. По содержанию своему кондак и икос служат обыкновенно образцом для всего последования, к которому принадлежат, кондак представляет собой как бы тему последования, развитие которой предлагается в икосе. Потому икосы поставляются всегда после кондаков и никогда прежде. Относительно размера, изложения и гласа кондак и икос не служат образцом для других песнопений последования.
Из составителей кондаков и икосов особенно известен Роман Сладкопевец, живший в V веке.
Песни третьего разряда берут свои наименования от состава, размера и образа пения. Таковы:
Канон. Обширное песнопение, составленное по известным правилам из соединения нескольких песен или од, написанных одним стихотворным размером, в одно стройное целое. От правильности и стройности соединения отдельных частей в одно целое получило свое название и самое песнопение. Канон состоит из девяти песен и служит изображением небесной иерархии и ее песен. Такой канон называется полным. Но он может заключать в себе четыре, три и две песни. В целом каноне раскрывается одна какая-либо мысль, например, прославляется воскресение Господне, крест Господень, Богородица и т. д. На этом основании каждый канон имеет особые названия, например, Канон воскресный, Канон Животворящему Кресту Господню, Канон Богородице и т. п.
Каждая отдельная песнь канона состоит из нескольких стихов. Первый стих каждой песни называется ирмосом.
В основе ирмосов и лежат песни, заимствованные из Священного Писания. Вместе с тем ирмос служит образцом и связью для последующих стихов, сообщает им порядок касательно числа стоп и строк и тон их пению. Последующие стихи называются тропарями.
Особый ирмос, прилагаемый к концу каждой песни, называется катавасия (исполняется обоими ликами). Кроме того, весь канон делится на три части малыми етениями. Каноны появляются в христианском богослужении очень рано, но в первоначальном своем виде они были рядом тропарей или стихир без ирмосов.
Первые ирмосы были составлены св. Иоанном Дамаскиным, он же привел тропари в стройное целое и сообщил канону его настоящий вид.
Антифоны. Это песни, которые поются на обоих клиросах попеременно. Антифоны бывают нескольких видов:
1) Антифоны кафизм. Так называются части или Славы кафизм, потому что устав назначает петь стихи кафизм попеременно двум ликам;
2) Антифоны изобразительные из псалмов 103 и 145, поющиеся на литургии вслед за великою ектениею. Когда поются изобразительные антифоны, то вместо третьего антифона поются Блаженны и между ними тропари 3-й и 6-й или иной песни канона утрени;
3) Антифоны повседневные, состоящие из псалмов 9, 92 и 94 и поющиеся вместо Блаженных и изобразительных псалмов, когда в уставе не указаны песни канона для пения на Блаженных,
4) Антифоны праздничные, поющиеся в двунадесятые праздники Господские;
5) Антифоны степенные. Это - утренние воскресные антифоны, названные так потому, что они составлены св. Иоанном Дамаскиным применительно к 15 псалмам (от 119 до 133), называвшимся у евреев песнями степеней;
Подобны, самоподобны и Самогласны Эти наименования усваиваются некоторым песням Минеи при указании гласа, на который они должны быть петы, для чего самые песни и надписываются указанными наименованиями.
Подобен. Песнь, которая по содержанию, но чаще по размеру или тону, или по тому и другому вместе, подобна другой песни Минеи или Октоиха, начальные слова которой и пишутся сразу после слова: подобен. Почти всегда песнь, подобная другой по размеру, подобна и по гласу.
Самоподобны и Самогласны отличаются от подобных тем, что для них не служила образцом никакая другая песнь, ни по содержанию, ни по размеру, ни по гласу. Различие же между самоподобными и самогласными состоит в следующем: самоподобными называются две или три песни, которые, не будучи составлены по подобию других, сходны, однако, между собою по размеру, тону и содержанию, и даже буквально. Глас, на который они должны быть петы, указывается пред ними. Самогласны суть песни, написанные совершенно самостоятельно относительно размера, тона и содержания, и глас, на который они поются, назначен им применительно к их содержанию, независимо от других песен.
Для самогласных изобретены особые напевы, отличающиеся от обыкновенных церковных гласов. Однако над ними надписывается часто и глас Октоиха, на который они должны быть петы;
Косные.
Своеобразные напевы, отличающиеся протяжностью, которыми поются некоторые песнопения, например, причастны и величания. Четвертый разряд составляют наименования, указывающие на положение и состояние молящихся во время пения Таковы:
Акафист. Во время пения акафиста возбраняется сидеть.
Первоначально это наименование усвоено было благодарственным песням в честь Богоматери, воспетым в Константинополе по случаю избавления от врагов в 626 г. Этот акафист состоит из 24 песен, по числу букв греческого алфавита 12 из них - кондаки и 12 - икосы. Расположены они так, что кондак и икос постоянно следуют один за другим. Темой акафиста служит первый кондак: Взбранной воеводе победительная...
Весь акафист делится на две части, из которых содержание первой (до седьмого икоса) историческое, а второй - догматическое.
Впоследствии наименование акафиста было перенесено и на другие песнопения, составленные по такому же принципу: Иисусу Сладчайшему, святителю Николаю и другим угодникам.
Седален. Наименование, противоположное первому и обозначает собою песнопение, во время которого дозволялось сидеть до слушания бывшего на седальнах чтения, состоявшего в толковании Апостола, Евангелия, или в описании жизни святого, праздника и т. п. Седальны полагаются на утрени после кафизм, полиелея и на 3-й песни канона, за которыми назначается "чтение". Однако с названием седален не соединяется непременно дозволение сидеть, и есть седальны, которые должны быть выслушиваемы стоя.
Ипакои. Эта песнь поется на воскресном навечерии, также на полунощнице после канона, на утрене пред антифонами и чтением Евангелия и по 3-й песни канона после седальна Устав назначает петь ипакой всегда стоя.
К пятому разряду принадлежат песнопения, заимствующие свое наименование от времени исполнения их в порядке служб церковных. Таковы:
Светильничные Поются после светильничных молитв (Блажен муж).
Прокимен. Так называется стих, предваряющий чтение Священного Писания: Апостола, Евангелия, паремии. Он заимствуется из Священного Писания и кратко указывает или на содержание чтения, или на значение дня и молитвословий дня Отсюда прокимны различаются на прокимны Апостола и прокимны дня. Прокимен дня произносится на вечерне, на литургии же произносятся прокимны Апостола и дня. К каждому прокимну присоединяется стих, который находится в тесной связи с ним. Кроме указанных, есть еще прокимны великие, поющиеся на вечернях недель Великого поста и Господских праздников и отличающиеся от первых тем, что имеют не по одному, а по три стиха.
Аллилуарий. Стих, предваряющий чтение из Евангелия, для которого он служит как бы предисловием. Он полагается при пении аллилуиа, от которого и получил свое название. Называется также и просто аллилуиа. Кроме отношения к Евангельскому чтению, аллилуиарий может иметь отношение и к службе, и тогда называется аллилуиа дня, аллилуиа гласа и аллилуиа праздника.
Причастен. Стих, который поется во время причащения священнослужителей.
Отпустительные. Песнопения, поющиеся в конце вечерни, утрени (на Бог Господь и по Благо есть) Отпустительными бывают тропари, кондаки и богородичны.
Шестой разряд составляют песнопения, получившие свои наименование от тех мест Священного Писания, с которыми соединяется пение их. Таковы.
Благословенны. Тропари, поющиеся с припевом 12 ст. 118 псалма: Благословен ecu, Господи, научи мя оправданием Твоим;
Непорочны. 17 кафизма в последованиях погребений и других: чаще - первая статия этой кафизмы в чинах погребения, так как остальные здесь имеют особые названия (2-я Заповеди Твоя и 3-я Имя Твое) от последних слов первого стиха,
Блаженны. Так называются известные евангельские стихи о блаженствах (Мф. 5, 3-12) и те песнопения (обыкновенно тропари канона), которые поются на литургии за этими стихами. Всего чаще наименование Блаженны употребляется в последнем смысле и обозначает тропари канонов для пения со стихами о блаженствах;
Хвалитны. Хвалитные псалмы и соединенные с ними стихиры;
Полиелей. Пение псалмов 134 и 135. Название свое получило от частого повторения в указанных псалмах слова: милость и от обильного возжигания елея во время пения.
Статья иллюстрирована фотографиями любительского хора храма Успения Пресвятой Богородицы под управлением Елены Головатской.
Автор фото Галина Руссо.
Приходишь в храм с покаянным чувством, а на клиросе слышишь оперу. Особенно это смущает Великим постом. О церковности и нецерковности тех или иных наших клиросных песнопений рассказывает протоиерей Виталий Головатенко, настоятель храма Рождества Пресвятой Богородицы при Санкт-Петербургской государственной консерватории, преподаватель кафедры древнерусского певческого искусства консерватории
Для чего мы ходим в храм?
Думаю, что ответ большинства наших прихожан (и „захожан“) в общем будет одинаков: для того, чтобы помолиться. Люди воцерковлённые (а на теперешнем сленге — церковно продвинутые ), возможно, добавят: чтобы помолиться вместе со всеми. Для чего мы ходим в оперу или на концерт? — Да, конечно: чтобы насладиться хорошей музыкой.
И казалось бы, эти очевидные истины вполне бесспорны. Однако…
Однако снова и снова возникают недоумения и вопросы относительно церковности и нецерковности тех или иных наших клиросных песнопений и, соответственно, уместности и неуместности их исполнения за богослужением. Возможно, отчасти это связано и с тем, что в наше время — время подмены истинной свободы распущенностью и вседозволенностью — многим, особенно новоначальным и новообращённым (неофитам ), бывает необходимо навести порядок в своём мировосприятии и обрести ясность и определённость в разграничении понятий церковного , святого и мирского , светского.
Дни печальные Великого Поста — особый период в жизни каждого христианина: душа ищет строгости, простоты и невычурности, тяготеет к эмоциональной сдержанности и аскетизму. Входя под своды храма в эти дни, пожалуй, как никогда хочется оставить за его порогом всё земное, чувственное, страстное и попытаться хоть на час вознестись духом во области заочны . И для того, чтобы это вознесение состоялось, и существует христианская литургическая (то есть богослужебная) культура.
Одна её ветвь может быть условно названа материальной, другая — нематериальной. К первой относится храмовая архитектура, фрески, мозаики, иконопись, скульптура (Распятие, например) и другие так называемые пластические искусства. Ко второй — особый язык богослужения (у нас — церковнославянский), литургическое чтение, возглашение и пение священных текстов и молитвословий, а также колокольный звон. Соединяясь за богослужением в величественную церковно-художественную симфонúю , всё это призвано являть молящимся Небо на земле и красоту церковную .
Пение: слово и музыка
Пение — это сопряжение двух ритмов: ритма слова и ритма мелоса, то есть гармоничное соединение поэзии и музыки. Но как бы органично ни сочетались слова и мелодия в вокальной музыке — это всё же вещи разные, как по своей природе, так и по назначению. Функция слова (а точнее — языка в вербальной коммуникации) — по возможности ясно и внятно выражать те или иные мысли, суждения, намерения, чувства и т. п. Функция музыки (по преимуществу) — создание того или иного настроения на основе художественного образа, выражаемого музыкальными звуками.
Например, если я скажу или напишу „мне холодно“, то всякому станет понятно, о каком человеческом ощущении идёт речь. Я могу попытаться передать это же ощущение холода без слов — мелодическим или гармоническим оборотом, — но, во-первых, далеко не всякий и никак не сразу сумеет определить, о чём именно моя музыка, а во-вторых, я попросту могу оказаться плохим композитором и не выразить в звуке это самое ощущение.
На первый взгляд, цель у вербального и музыкального языков одна: передача информации. Но если та или иная намеренно несложная словесная фраза воспринимается и толкуется большинством слушателей, как правило, однозначно, то смысл даже простой фразы музыкальной по большей части вызывает различное её восприятие и толкование, особенно у людей немузыкальных. Таким образом, слову изначально присуща определённость, а музыке без слов — неопределённость высказывания.
Вообще музыка — материя особо тонкого рода. Она гораздо легче, быстрее и бесконтрольнее слова проникает в сознание. И даже не столько в сознание, сколько в подсознание, подобно фильтрующемуся вирусу — так сказать, без спросу. И там, в сумерках нашего подсознания, эта музыкальная информация способна жить своей автономной и пока ещё ничтожно мало изученной жизнью, порождая порой неожиданные и необъяснимые мысли, чувства, импульсы.
Именно этой её бесконтрольно „проникабельной“ особенностью объясняется, например, феномен «навязчивых мотивов». И именно поэтому людям эмоционально неуравновешенным и психически неустойчивым настоятельно не рекомендуется слушать музыку без разбору, всё подряд. И вот почему известная реплика Фонтенеля „Соната, чего тебе от меня надо?“ — это не только ирония.
Искусство церковного пения
Святая Соборная и Апостольская Церковь Христова есть духовно-религиозное сообщество — собрание братьев и сестёр по вере (1 Кор 11: 18; 12: 28; Деян 12: 5; 15: 22). Соответственно, церковное пение (как и всякое другое церковное искусство) есть, во-первых и прежде всего, соборное художество (то есть, совместное, коллективное, а не индивидуально-авторское); а во-вторых — это так называемое культовое искусство, то есть не автономное (самодостаточное), а прикладное , призванное служить целям и задачам Церкви.
Уточню один существенный момент: идея соборности церковного искусства выражается не в единовременном коллективном труде артели мастеров над неким произведением, а в совместном творчестве многих поколений. Канон, преемственность, предание (традиция) — всё это суть важнейшие и существеннейшие моменты для любого церковного художества, в том числе и для богослужебного пения.
„Свят храм Твой, дивен в правде!“ (Пс 64: 5-6) — восклицает Псалмопевец, подразумевая под словом «храм», конечно, не одни лишь стены, но и всё, что наполняет пространство храма, все его атрибуты. Это значит, что храмовое пение, как и всякое другое богослужебное искусство, является искусством сакральным , то есть священным.
И святость эта предполагает прежде всего его выделенность из мирской среды, его непохожесть на всё светское, в том числе и на светское искусство. А в храмовом пении эта выделенность особенно усиливается необходимой и естественной связью музыкального языка его гимнов с их вербальным языком — богослужебным, намеренно удалённым и от обыденной речи, и от слога беллетристики.
Церковное пение подразделяется на две неравнозначные категории: 1) богослужебное (литургическое) или храмовое и 2) небогослужебное (паралитургическое) или внехрамовое.
Богослужебными именуются лишь те гимны (песнопения), которые исполняются за храмовым богослужением и составляют гимническую (а по-славянски — песненную ) часть чинопоследования той или иной церковной службы. „Церковная служба“ по-гречески — литургия (с маленькой буквы, в отличие от верховного богослужения Христианской Церкви — Божественной Литургии ), поэтому богослужебные песнопения также называются литургическими .
В свою очередь литургические песнопения бывают уставными и неуставными. К первым относятся лишь те гимны, которые предлагаются Богослужебным уставом (Типиконом) . К последним, соотвественно, — песнопения, которые иногда исполняются за богослужением, но не освящены уставной традицией (так называемые «величания» на полиелее; все акафисты, исключая Акафист Богородице в Субботу Акафиста; некоторые каноны для келéйного , или домашнего, чтения; песнопения на молебнах и т. д.).
Вместе с тем, в сокровищницу церковнопевческой традиции вошло множество песнопений небогослужебных или паралитургических (греческая приставка para здесь означает ‘около’, ‘рядом с’). К таковым относятся так называемые стихи духовные . В России этим наименованием обозначают весьма значительный пласт христианской народно-церковной песенной поэзии, куда входят песнопения покаянные, постные, брачные (или венчальные), заупокойные (или поминальные), а также праздничные — колядки, щедровки, волочéбные (или пасхальные), богородичные, стихи о святых, псáльмы , народные песненные молитвы и т. п. Не будучи богослужебными, то есть не исполняемые непосредственно за богослужением в храме, они в то же время являются безусловно церковными, как по своему происхождению, так и в идейно-содержательном плане.
«Духовная музыка»
Этот, ставший ныне расхожим оборот заключён мной в кавычки из-за своей расплывчатости: он слишком многое вмещает. Ведь, с одной стороны, не только музыкальное, но и всякое творчество восходит к области человеческого духа, а с другой — ни для кого не секрет, что и в нашем мире, и за его пределами существуют (и действуют!) разного рода духи. И, например, музыка какого-нибудь сатанинского культа, воспевающая духов злобы поднебесной (Еф 6: 12), также является духовной по определению. Вот почему христиане призваны быть особо бдительными в этой области и постоянно испытывать и различать духов (см., напр.: 1 Ин 4: 1-6; 1 Кор 12: 10).
Но ведь существует музыка и небогослужебная, и нецерковная, но так или иначе воспевающая именно христианские образы, идеалы, ценности. А ещё есть вокальная музыка, написанная на тексты Священного Писания, а также на тексты богослужения, но при этом опять-таки не являющаяся ни литургической, ни даже паралитургической. И для её определения есть своя терминология: христианская, религиозная, религиозно-христианская, наконец — светская религиозно-христианская и т. п.
И беда некоторых наших клиросных хоров заключается именно в том, что их руководители — регенты — далеко не всегда осознают разницу между культовыми, богослужебными песнопениями и религиозными, но в своей сущности — светскими хоровыми произведениями. Я намеренно написал „некоторых“, чтобы избежать оценочных определений (большинство или меньшинство), так как у меня нет никаких объективных статистических данных на этот счёт.
(продолжение следует)
1 Церковь есть Небо на земле, куда небесный Бог вселяется и где Он пребывает. (Герман, Патриарх Константинопольский. Вещей церковных созерцание, І. Перевод автора.
)
2 И поставили их на лучшем месте, показав им красоту церковную: пение
и службу архиерейскую, предстояние дьяконов и рассказав им о служении богу своему. Они же были в восхищении, удивлялись и хвалили их службу… „И не знаем — на небе мы были или на земле
: ибо нет на земле такого вида и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом! Знаем только, что там бог с людьми пребывает“ (В лето 6495 // Повесть временных лет по Лаврентьевской летописи. Т. 1. М.; Л., 1950. С. 274. Выделено мной — В. Г.
).